Расскажу про одну из очень интересных тем на стыке биологии и технологии: это кохлеарная имплантация, при которой на данный момент глухой с рождения или позднооглохший человек посредством электростимуляции слухового нерва имеет слух, довольно близкий к тому, который есть у слышащих людей. Сравнивать это с нормальным слухом нельзя, конечно же: все-таки кохлеарные имплантаты — это, по сути, очень дорогой и высокотехнологичный протез. Но тем не менее, для меня это выглядит вещью, довольно близкой к чуду: человек был глухой, а вот теперь он практически полноценно слышит. Имплантирован и я, на оба уха, билатерально.
Как все начиналось? Еще в 1790 году Алессандро Вольта провел первый в истории эксперимент по электрической стимуляции слухового нерва: к ушам были приложены электрические проводники, состоящие из металлических пластин, подключенных к 50-вольтной электрической цепи. Так Вольта ощутил ушами звук кипения воды: как утверждал физик, это было похоже на своеобразный треск.
В 19-ом и первой половине 20го века различные исследования и эксперименты доказали явную связь между электростимуляцией и возникновением слуховых ощущений, были выявлены механизмы, возникающие при стимуляции среднего и внутреннего уха: в зависимости от характера стимуляции, у человека возникали ощущения шипения, стука, звона, шелеста и других неречевых звуков.
С развитием технологий и с появлением новых биологических материалов, не отторгаемых человеком при операции, стало возможным проведение и создание первых имплантируемых систем. Поначалу они были очень большими и громоздкими. Помните первый компьютер ЭНИАК, занимавший чуть ли не всю комнату? Такими были и самые первые экспериментальные одноканальные системы: первые пациенты оперировались только лишь ради того, чтобы хотя бы понимать только речь (параллельно читая с губ), подключившись на пару часов в лаборатории. К концу 70х годов появились первые носимые системы с многоканальными имплантатами, позволяющими воспринимать, кроме речи, все звуки окружающего мира.
В начале 80х годов началось коммерческое использование имплантируемых систем, появились и первые фирмы, специализирующиеся на производстве систем кохлеарной имплантации. На настоящий момент фирм все также немного, 6 производителей. Миниатюризация внешней части систем была достаточно быстрой: первые образцы были размером с большую почтовую сумку, и их надо было носить на ремне, потом – размером с кассетный плеер, ну а дальше уже появились заушные модели.
Теперь представим примерно, как это все технологически устроено.
Нейросенсорная тугоухость (причин её возникновения предостаточно: приобретенная — воздействие постоянного шума, действие ототоксичных препаратов, травмы, болезни, пр.; врожденная — генетика, осложнения при родах и т. д) по сути заключается в механизме быстрого или постепенного повреждения волосковых клеток внутреннего уха: если очень упрощать, звуковая волна, начиная от воздействия на барабанную перепонку, путем сложных механических преобразований стимулирует движение волосковых клеток в улитке внутреннего уха – а волосковые клетки, в свою очередь, раздражают волокна слухового нерва, который передает эти ощущения в слуховую зону коры больших полушарий головного мозга. Этих клеток – несколько тысяч. Степень тугоухости или глухоты как раз напрямую зависит от количества поврежденных или отсутствующих волосковых клеток.
Сам кохлеарный имплантат состоит из внешней части, называемой речевым процессором – и внутренней, непосредственно имплантата.
Речевой процессор, по сути, — тот же заушный слуховой аппарат, этакий микрокомпьютер (имеющий, кстати говоря, и прошивки, и возможность перепрограммирования), который воспринимает микрофоном (или несколькими микрофонами) звуки окружающей среды и перекодирует их в электроимпульсы. Только у речевого процессора есть еще и плоский магнит-радиопередатчик – вот по нему, посредством радиоканала, импульсы передаются непосредственно на приемник-имплантат, расположенный под кожей тоже за ухом. Его устанавливают во время операции, хирургическим путем, под общим наркозом, непосредственно сама операция идет в районе часа-двух, плюс минус: многое зависит и от индивидуальных физиологических особенностей. От имплантата отходит решетка (цепочка) электродов, уходящая в улитку внутреннего уха и закручивающаяся там. На решетке расположены электроды, обычно больше 20 штук – вот как раз они и заменяют тысячи погибших волосковых клеток, стимулируя электроимпульсами волокна слухового нерва.
Начинает ли человек мгновенно слышать после первого подключения речевого процессора, которое происходит через плюс-минус несколько недель после операции, необходимых для того, чтобы зажил послеоперационный шов? И да, и нет. Чаще всего после первого включения сваливается огромная масса непонятного шума, сливающегося в гул, — а бывает, что гула и шума нет, а есть только тишина и попискивания. Все это очень индивидуально и зависит от того, когда человек оглох, слышал ли он раньше, какой был у него срок глухоты.
Пластичность мозга огромна: постепенно из этого шума и гула он методично вычленяет полезные звуки, в первую очередь речь, попутно отсеивая звуки неполезные и не несущие смысла. Помню, как на третий день после подключения зашел в троллейбус и услышал буквально каждую его гаечку и винтик, это меня сильно поразило в свое время. Слышащие люди тоже это слышат, только не воспринимают, хотя могут – если поднапрягутся и сконцентрируются.
Со временем, из непонятных кваканий и пищаний в такт тому, что говорит человек, речь выкристаллизовывается и становится похожей на нормальную, со знакомыми интонациями и индивидуальностью. Период такой адаптации тоже очень разный, у меня занял несколько дней, у других – несколько месяцев. Самый сложный вопрос – это музыка. В целом, имплантаты принимают и кодируют частоты от 0 до 8500 Гц, обуславливается это изначальной целью – все звуки человеческой речи как раз расположены в этом диапазоне, называемом «речевым бананом»: это усредненный спектр речи, отражающий все ее звуки по частотам и громкости звучания относительно нормального слуха. Но тем не менее, даже имплантированные могут слушать и получать удовольствие от музыки и даже музицировать сами.
Необходимо понимать, что степень удовлетворения имплантацией будет разная – одно дело люди, которые слышали всю жизнь, одномоментно оглохли и потом прооперировались – в их случае сравнение с нормальным слухом – как между цветным и черно-белым ТВ. Другое дело – слабослышащие, долгое время носившие слуховые аппараты, во многих случаях они-то как раз качеством речи и музыки весьма довольны. Глухие дети — отдельный разговор, для них это вполне себе естественный метод слышать, они им очень довольны, так как лучшего не знают.
Сазонов Анатолий